У ставки Libor есть будущее?
Скандал, разразившийся вокруг махинаций с Libor, показал, что в нынешнем виде эта ставка не может служить мерилом для определения стоимости денег на глобальных рынках. Теперь регуляторам предстоит сделать непростой выбор – пытаться починить испорченный «барометр» или изобрести новый.
Ставка Libor появилась в 1985 году и в течение многих лет считалась надежным ориентиром для определения стоимости заемных средств по самым разнообразным финансовым продуктам. Ежедневно Британская банковская ассоциация (British Bankers Association, BBA) опрашивает несколько банков из числа крупнейших, и каждый из них называет ставку, по которой он мог бы заимствовать на межбанковском рынке средства в той или иной валюте на определенный срок. Несколько максимальных и минимальных ответов отсекаются, а на основе остальных рассчитывается средний показатель, который и становится Libor. Суммарная стоимость инструментов, связанных с индикатором (включая разнообразные деривативы), может достигать $500 трлн, а по более смелым оценкам – все $800 трлн. От уровня Libor зависят проценты, которые миллионы людей и корпораций платят за использование заемных средств, и доходы, которые они получают от своих вложений.
Верхушка айсберга
Под подозрение Libor попала еще в 2007 году, после коллапса британского банка Northern Rock. Тогда Департамент по надзору за рынком финансовых услуг Великобритании (Financial Services Authority, FSA) и Федеральный банк Нью-Йорка стали получать сообщения от профильных сотрудников банка Barclays, обеспокоенных тем, что уровень фиксируемых ставок нереалистично низок. Рынки в тот момент были взбудоражены: все опасались, что Northern Rock может оказаться лишь первым звеном в цепи банкротств финансовых институтов. Отражая возросший уровень рисков, ставки взлетели, а сам рынок межбанковского кредитования резко сжался. Естественно, банкиры делали все возможное, чтобы успокоить своих вкладчиков и партнеров и уверить их в том, что проблем с ликвидностью они не испытывают. Как выяснилось позднее, искушение солгать во спасение для некоторых оказалось слишком велико.
Однако настоящий скандал разразился лишь минувшим летом, когда затянувшееся и уже подзабытое расследование завершилось признанием своей вины банком Barclays. Выяснилось, что его сотрудники на протяжении нескольких лет участвовали в махинациях, предоставляя BBA недостоверные сведения. В период с августа 2007-го до января 2009 года, когда слухи о возможных проблемах Barclays особенно активно муссировались в прессе, менеджмент давал своим подчиненным прямые указания занижать ставки. Они никоим образом не отражали реальную стоимость заемных ресурсов, которые банк мог привлечь на рынке. Кроме того, отдельные трейдеры Barclays контактировали с сотрудниками других финансовых институтов с просьбами предоставлять BBA «удобные» цифры. Цинизм фигурантов дела шокировал финансовую индустрию, казалось бы, привыкшую к громким скандалам за последние годы: во внутренней переписке, обнародованной FSA, банкиры прямо называли публикуемые ставки Libor «чушью».
Barclays был сурово наказан: власти Великобритании и США наложили на него штрафы на общую сумму более $450 млн, а гендиректор Роберт Даймонд ушел в отставку под давлением негодующей общественности. Но история далека от завершения. Регуляторы продолжают разбирательство в отношении еще как минимум дюжины крупных банков (называются такие имена как HSBC, Royal Bank of Scotland и UBS), а сотрудникам, непосредственно вовлеченным в махинации, грозит уголовное преследование. Тем временем в суды начинают поступать иски от компаний и частных трейдеров, которые считают, что манипуляции с Libor нанесли им серьезный материальный ущерб. Их примеру могут последовать администрации штатов и городов. Это уже сделала мэрия Балтимора: ее представители утверждают, что из-за заниженных процентных ставок городской бюджет недополучил миллионы долларов дохода от инвестиций в ценные бумаги.
В поисках новой мерки
Насколько судьбоносными окажутся денежные потери фигурантов «дела Libor», сейчас сказать довольно трудно. Юристы признают, что доказывать материальный ущерб по таким искам очень сложно. Ясно одно: ставка Libor в ее нынешнем виде дискредитирована и не имеет будущего. Вопрос в том, будет ли она реформирована или совсем упразднена, и какой индикатор может занять свято место. Обсуждение этой темы главы основных центральных банков планируют начать уже нынешней осенью.
Основная уязвимость Libor, создающая большой простор для манипуляций, заключается в построении расчетов на ставках не реальных, а лишь предполагаемых сделок. Это особенно четко проявляется в периоды острых кризисов, когда банки начинают подозревать друг друга в проблемах с ликвидностью, и рынок краткосрочного межбанковского кредитования съеживается вплоть до полного исчезновения. Иными словами, ВВА полагается не на проверяемые факты, а на совесть банкиров, которые дали немало поводов усомниться в ее наличии. Следовательно, лучший способ повысить прозрачность ключевого индикатора – это рассчитывать его на основе реально заключаемых контрактов.
По мнению главы международной Комиссии по финансовой стабильности Марка Карни, наследниками Libor могли бы стать ставки по однодневным индексным свопам (overnight index swaps – OIS) или ставки рынка репо. Председатель ФРС Бен Бернанке добавляет в список «кандидатов» ставки по краткосрочным бумагам американского Казначейства. Однако все эти варианты имеют те или иные недостатки. Так, например, ставка OIS не отражает премию за срочность трех- или шестимесячного кредитования. Поэтому многие считают, что от Libor отказываться не стоит, но ее нужно реформировать. «Есть свидетельства того, что фиксируемые значения Libor в целом близки к официально публикуемым ставкам по фактически торгуемым инструментам», – пишут в своем обзоре аналитики Morgan Stanley Лоренс Муткин и Элен Лин, добавляя, что условия рынка сейчас вполне благоприятны для реформирования, если оно необходимо.
Текст: Анна Ким
