«После первого путешествия мы решили сделать бизнес на другом увлечении»
Дмитрий Архипов, руководитель одной из лидирующих софтверных компаний России — «Акелла», основанной в 1993 году, рассказывает о своей любви к туристическим походам, о том, как фотография становится настоящим творчеством, и как путешествия помогают оценить человека.
Правда, что ваше хобби привело к основанию компании?
Я увлекался туризмом еще со студенчества, с 1980-х. У нас была сплоченная группа, мы много лет сплавлялись по самым сложным горным рекам, ходили в горы. И в какой-то момент случилась перестройка. Мы с ребятами решили, что надо делать бизнес на собственном хобби. Их было два: спортивный туризм и компьютерные игры. Первая компания, которую мы сделали в 1991 году, была как раз туристическая. Мы повели группу немецких туристов в дикую сибирскую тайгу. Было достаточно забавно, хотя малость переборщили с дикостью тайги. Немцы, впрочем, и много спустя говорили, что это было самое сильное впечатление за всю их жизнь. Для нас эти впечатления тоже были незабываемыми. Но мы подумали, что все-таки лучше попробовать сделать бизнес на другом увлечении.
Почему? Туризм как деловое предприятие оказался слишком сложным?
Да, мы сломались после первой попытки. Три недели при плохой погоде три русских инструктора и 12 немцев – все друг от друга устали. В итоге мы решили, что проще зарабатывать деньги как-то еще: маршруты готовить тяжело, да лето у нас короткое. И денег заработали не очень – едва в ноль вышли. Поэтому мы решили развивать тему компьютерных игр. Костяк той группы и стал основателем компании. Нас было шестеро, правда, позднее трое ушли.
Привычки, наработанные в походах, помогают вам при руководстве компании, в общении с другими вице-президентами – старыми друзьями?
Мы доверяем друг другу, привыкли доверять. У нас взаимопонимание, взаимовыручка и очень четкое разделение зон труда и ответственности.
А совместные походы продолжаете?
Иногда путешествуем вместе с Владимиром Кудром, другим вице-президентом компании, хотя стараемся все-таки оставлять кого-то «на хозяйстве». Но все же сказать, что я продолжаю сильно увлекаться «туризмом» я не могу. За 20 лет хобби сильно эволюционировало – теперь для меня главное пейзажная фотография. Мне очень нравится забираться в дикие, недоступные места и создавать картины, которые живьем вряд ли кто увидит.
Чем отличается ваше увлечение фотографией от обычного щелканья фотоаппаратом, как у всех туристов?
На цифровой формат я перешел достаточно рано, в конце 1990-х. Но когда цифровая фотография появилась, она уступала по качеству пленке, и я сразу занялся панорамной съемкой. Разрешения матрицы тогда не хватало на снимки большого формата, и я освоил технику, при которой окончательный снимок делается не из одного кадра, а из нескольких. Теперь именно она – мой конек. Из поездки я привожу многие сотни гигабайт. Часы уходят на то, чтобы просто отсмотреть их. Затем я начинаю «собирать мозаику» – чтобы сделать одну фотографию приходится использовать иногда несколько десятков исходных снимков. Это занимает довольно много времени. Недели путешествий в труднодоступных местах чередуются с неделями чистого творчества за компьютером. Совсем недавно я вернулся из США, с побережья Орегона. Там очень интересное место, где бушующий океан обрушивается огромными волнами на скалистый берег. Как раз этими снимками сейчас и занимаюсь.
И сколько стран насчитывает ваша «галерея»?
Я был в 104 странах. Порой случалось что-то неожиданное. В позапрошлом году была очень интересная экспедиция в Пакистан, к подножью 2-й по высоте вершине К2, в Каракоруме. На обратном пути попали в Великое пакистанское наводнение, прошли через зоны бедствия, видели массу всего. Не так давно путешествовали по Ливийской Сахаре, повезло улететь назад за день до начала гражданской войны.
Какие ближайшие планы?
В ближайшее время собираемся на север Норвегии. А осенью планируется очень интересная экспедиция. Жду ее с нетерпением. Отправляемся на Южную Джорджию – это весьма удаленный остров на самом юге Атлантического океана, вблизи Антарктиды. Практически «центр недоступности» на земле. Южная Джорджия – это такая квинтэссенция сути Антарктиды. На самой Антарктиде я бывал, и это большой континент, к которому очень неудобно причаливать из-за льдов. А Южная Джорджия – это остров с собственной горной грядой, длиной около 800 км, где живут огромные колонии пингвинов, котиков. Туда очень трудно попасть: самолеты, естественно, не летают. Мы туда поплывем. Хочу совместить с этим поход в чилийскую Патагонию, в национальный парк Торрес-дель-Пейн, где есть несколько интересных фотографических точек. Там очень интересные пеше-горные маршруты.
Сколько вас человек пойдет?
На Джорджию нас достаточно большая компания поплывет, человек 60. Мы снимаем корабль ледового класса под это дело. А в Торрес-дель-Пейн нас пойдет, видимо, двое.
Бывало, чтобы вы после похода разочаровывались в человеке?
Да. Человек милый, очаровательный в быту, в обычной жизни, попадая в экстремальные ситуации, иногда показывает себя не с лучшей стороны. Таких мы в новые походы не берем.
А к бизнес-тренингам на дикой природе как вы относитесь?
Это, конечно, интересно. Но это просто подобие приключения, все искусственно. За два-три дня, находясь в ситуации, когда тебе по большому счету ничего не угрожает, все вокруг понарошку – достичь правильного психологического эффекта нельзя.
Как часто вам удается выбираться?
Стараюсь организовывать фотопутешествия 6 – 7 раз в год. Я имею в виду дальние поездки. То есть в общей сложности уходит на это 8, максимум 10 недель.
Сколько времени у вас уходит на планирование поездок? Вы планируете сами, пользуетесь агентскими услугами?
Нет, услугами агентств не пользуюсь никогда. Обычно планирую сам, либо присоединяюсь к чьему-нибудь еще походу. Например, есть люди, которые водят фототуры. Планирование, конечно, сильно зависит от цели пути. Иногда нужна достаточно большая организационная работа. Ведь самые интересные места – часто далеко от дорог, от привычной логистики. Несколько часов уйдет на разработку пути, если это Северная Америка, которая подробно описана вся. Или несколько недель, если дикая Азия, – тогда надо долго планировать маршруты, беседовать с людьми, изучать интернет, делать выписки координат точек. Хотя, конечно, найти интересные места можно везде. Вот, например, моя первая заграничная поездка… После института меня призвали в армию. Вернулся совсем в другую страну, начал работать в компании, которая занималась распространением российских сувениров – матрешек и всякого арта. Там я сразу стал коммерческим директором и стал заниматься организацией международных выставок. Первая страна, в которую я поехал, была Швейцария, сразу на несколько месяцев. И мы ходили в Альпы, к подножию Маттерхорна – какая там красота!
То есть вы смогли догадаться, какая страсть вами овладеет, только после развала Союза?
В молодости я серьезно занимался спортом, даже был кандидатом в олимпийскую сборную по современному пятиборью на Олимпиаду в Лейк-Плесиде. Но увы, СССР отказался в ней участвовать. Потом должны были состояться большие соревнования в ГДР, но туда меня не пустили – вспомнили, что у моих родителей 1-я форма допуска (они всю жизнь занимались дальним космосом). Было жутко обидно, было ощущение, что никогда не попаду за пределы страны.
Дайте угадаю, привычка к походам и фотографированию – еще от родителей?
Да, они водили меня в походы с детства. Это было принято в нашей семье, в кругу ученых-технарей. Собственно, и мое первое место работы – Институт космических исследований Академии наук. Но и тогда я увлекался фотографией: устроил лабораторию в кладовке, где упражнялся с химическими реактивами и проявкой пленки. Я так любил это занятие, что закончил курсы фотожурналистики при МГУ. И сейчас я подумываю о том, чтобы делать далее на фотографии бизнес. У меня есть интересная идея стартапа, возможно, мирового, связанная именно с путешествиями и фотографиями. «Акелла» — это ведь уже сформировавшийся бизнес, который сейчас вдобавок переживает не самый лучший период, рынок ретейловой дистрибуции компьютерных игр перешел в застой. А мне интересно развиваться дальше.
Текст: Софья Пономарева
