Лондон нашел выход
Речь Дэвида Кэмерона, посвященная будущему единой Европы, может стать переломным моментом в истории ЕС. С одной стороны, кризис показал, что союз нуждается в обновлении – и не в угоду британским евроскептикам, а ради общего блага. С другой, фундаментальный пересмотр принципов интеграции, на котором настаивают в Лондоне, несет большие риски.
Случилось то, чего в Брюсселе так ждали и боялись. Премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон пообещал провести референдум по вопросу дальнейшего пребывания Великобритании в ЕС, если возглавляемые им консерваторы одержат победу на парламентских выборах в 2015 году. Жителям страны предоставят право решить ее судьбу до конца 2017 года. Сам нынешний хозяин резиденции на Даунинг-стрит, 10 не желал бы выхода из союза, и призвал приложить все усилия, чтобы избиратели не поддержали столь крутой поворот. Но для этого он считает необходимым, не много ни мало, пересмотреть условия членства страны в ЕС. «Если мы будем просто просить народ Великобритании по-прежнему принимать условия европейского соглашения, на которые они не могут влиять, мы добьемся лишь того, что, когда вопрос им будет задан – а на каком-то этапе это придется сделать – британцы с большей вероятностью отвергнут ЕС», – предупреждает Дэвид Кэмерон.
Более того, из его выступления следует, что в Брюсселе должны иначе взглянуть на базовые принципы интеграции, если угодно – саму ее философию. Глава британского правительства убеждает партнеров по единой Европе, что перемены пойдут ей только на пользу. А вот сохранение статус-кво не просто приведет к тому, что от нее начнут откалываться страны-евроскептики, оно – прямой путь к провалу ЕС на глобальной арене.
Кто виноват, и что делать
Дэвид Кэмерон обозначил три вызова, которые, по его мнению, требуют срочного реагирования. Первый – это проблемы еврозоны: даже для тех стран ЕС, которые в нее не входят (а к ним относится и Великобритания), важно, чтобы управляющие структуры обеспечивали успешное функционирование валютного союза. Второй вызов – кризис конкурентоспособности Европы. Ее доля в мировой экономике, по прогнозам, снизится почти на треть в течение двух ближайших десятилетий. И в слабости своих позиций Старый свет может винить, по большей части, лишь себя, ведь сложные правила и избыточное регулирование не возникают естественным образом. Третий вызов заключается в том, что оторванность ЕС от своих граждан за последние годы существенно выросла. Люди все острее чувствуют, что органы власти действуют не от их имени, а скорее решают их судьбы исходя из собственных интересов. Они разочарованы тем, что где-то далеко некто принимает решения о жесткой бюджетной экономии, в результате чего уровень их жизни ухудшается, или использует уплаченные ими налоги для финансирования правительств на другом конце континента. «Если мы не ответим на эти вызовы, то Европа рискует потерпеть поражение, а британский народ будет все больше склоняться к выходу из ЕС, – предупреждает Дэвид Кэмерон. – Я не хочу, чтобы это случилось».
Британский премьер предложил свое видение новой единой Европы. Во-первых, ради повышения конкурентоспособности следует форсировать формирование единого рынка, которое пока не завершено в сферах услуг, информационных технологий и энергетике. Европа должна радикально трансформировать систему принятия решений: в нынешнем виде ее бюрократия велика, «склеротична», неэффективна и слишком дорого обходится. ЕС должен стать более гибким: в нем должно быть место как для одних стран, стремящихся к большей экономической и политической интеграции, так и для других, которые считают такую цель неприемлемой. Более того, властные полномочия должны передаваться не только национальными властями органам единой Европы, должно быть и движение в обратном направлении. Дэвид Кэмерон также считает необходимым усилить роль национальных парламентов, которые остаются «истинным источником демократической легитимности».
Разделенная Европа
Британские евроскептики – как политики, так и обычные граждане – пришли от замаячившей перспективы референдума в полный восторг. Согласно результатам опроса общественного мнения, проведенного сразу после выступления премьера компанией ComRes по заказу The Independent, рейтинг поддержки Консервативной партии подскочил на 5 процентных пунктов, и тори вдвое сократили свой отрыв от лейбористов.
Разочарование в идеях евроинтеграции среди британцев очень велико. Исследование, проведенное социологами из Populus для газеты The Times, показало, что более половины избирателей, уже имеющих определенное мнение о том, как надо голосовать на референдуме, высказались бы за «развод» с ЕС. Расклад же среди всех респондентов, намеренных участвовать в голосовании, таков: 40% хотят, чтобы Великобритания вышла из союза, 37% – чтобы осталась, остальные еще не определились. При этом от результата предстоящих переговоров Лондона с европейскими партнерами зависит очень многое: почти две трети респондентов, выразивших желание проголосовать, при принятии окончательного решения учтут параметры обновленного соглашения – если таковое будет достигнуто. По сути, британское общество сейчас расколото. Единства нет даже в стане самих тори: в группу политиков, возглавивших кампанию против еврофобии, вошел, помимо либерал-демократа Дэнни Александера и лейбориста Питера Мандельсона (бывшего комиссара ЕС по торговле), Кен Кларк – член правительства от консерваторов.
На континенте новость встретили более чем прохладно. Понятно, что просто проигнорировать эту заявку нельзя. К тому же даже записные сторонники интеграции признают, что в нынешнем виде ЕС далек от совершенства. «Мы готовы вести переговоры о том, чего хочет Великобритания, но мы также должны учитывать, что другие страны имеют другие желания, и нам нужно найти честный компромисс», – дипломатично отозвалась канцлер Германии Ангела Меркель. Но все хорошо понимают, к чему ЕС рискует прийти в поисках такого компромисса: вместо «Европы двух скоростей», может возникнуть, по меткому выражению главы шведского МИДа Карла Бильдта, «Европа 28-и скоростей», и это будет уже не союз, а хаос. Его французский коллега Лоран Фабиус напомнил, что ЕС – это не ресторан ‘a la carte’. А затем, видимо, решил прибегнуть к более понятным англичанам образам. «Представьте себе, что вы вступили в футбольный клуб. Раз вы стали его членом, вы не можете объявить, что хотите играть в регби», – завил он в интервью радиостанции France Info. Нашлись и те, кто прямо обвинил Дэвида Кэмерона в том, что он использует судьбу единой Европы как разменную монету во внутриполитической игре.
Поединок евроскептиков против евроэнтузиастов только начинается. В речи Дэвида Кэмерона прозвучали лишь общие, фундаментальные принципы, конкретные требования ему еще предстоит озвучить. Британский премьер ступает на очень скользкий путь: он должен предложить сбалансированную повестку. С одной стороны – приемлемую для обсуждения с точки зрения политиков с континента. С другой, домашние еврофобы не должны расценить ее в соответствии с русской поговоркой «замах на рубль, а удар на копейку». Не исключено, что это уравнение не имеет решения. Тем более что серьезные переговоры должны включать такие непростые темы, как регулирование рынка труда, финансового сектора и миграции. Впрочем, если в 2015 году британцы сделают выбор не в пользу тори, возможно, уравнение и решать не потребуется. До поры до времени.
Текст: Анна Ким
